Серое небо уже потеряло свой темный дождливый оттенок и стало светлым,
почти белым. Но эта бесконечная унылая однообразность в совокупности с
предстоящей неведомой пропиской, от которой не ожидалось ничего хорошего,
приводила меня в отчаяние.
 Так хотелось, чтобы в этой сплошной серой пелене проглянул хотя бы один,
самый-самый маленький кусочек чистого неба. Но серая завеса, отгородившая
меня от желанной голубизны и сверкающего желтого шара солнца, рассыпающего
повсюду теплые лучи, была непреодолима и монолитна. Дул прохладный ветер, по
внушительного вида лужам пробегала легкая рябь.
 Проплутав часа четыре, я порядком замерз и повернул обратно к общежитию,
куда так не хотелось возвращаться.
 - Ладно, чего там. Не съедят же в конце концов меня на этой прописке, -
сказал я сам себе и решительно зашагал в выбранном направлении.
 Направление это привело меня прямо к дверям общаги. Набравшись смелости,
я приоткрыл дверь и пристально осмотрел пустынный вестибюль. Там было тихо и
спокойно. Я пулей взлетел по лестнице и оказался у двери своего нового
жилья. На этом запас смелости у меня кончился, и я тихонько замер, чутко
прислушиваясь к звукам, доносившимся из комнаты. От волнения мое сердце
гулко билось в груди, в ушах стоял неясный шум и поэтому разобрать, что же
творилось за дверью, было затруднительно. Так ничего и не поняв, я робко
открыл дверь и зашел в комнату.
 В уши сразу же бросился гул, а глазам представилось огромное количество
народа, сидевшего на нижних ярусах кровати и неизвестно откуда появившихся
табуретках.
 Кроме Лехи и Пахана здесь была куча незнакомых мне людей. Множество глаз
впилось в меня напряженными взглядами. Разговоры сразу смолкли, и только за
первыми шеренгами, где-то в дальнем углу комнаты продолжалась игра в карты.
 - О, явился. раздался насмешливый голос Ворона, а через секунду он сам
стоял пере